Season 2, episode 2

Так как душа требовала все больше воробьев в контексте старого доброго рок-н-ролла, а не обзора, то имеем что имеем (ознакомиться с воробьями можно здесь) . На самом деле, нежелание длинного рассуждения есть не что иное как показатель качества серии – сложно выцепить что-то определенное из эпизода-завязки, где все болтают, рассказывают о себе то двумя фразами, то монологами по семь минут – кому как больше нравится. Это, к слову, неплохо, только особых мозговых усилий для анализа не требует, ведь все и так разжевано до мякиша. Мы просто принимаем к сведению, что у Велкоро сын в приоритете до зубовной боли и красных глаз, а у Френка Семена  чертовы сценарные клише…имеются в виду, разумеется, травмы детства. Два  других героя аккуратно подглядывают то ли в поисках любовных утех, то ли, наоборот, от них отлынивая – им еще предстоит сверкнуть темными сторонами. Узелки завязываются, гаечки закручиваются.

Вот, кстати, на узелках немного стоило бы остановиться. Единственное, что приходит на ум – рассуждения о символике, коей ТруДетектив хвастается даже тогда, когда от него и доказывать никому ничего не требуется. Помните кельтскую спираль из первого сезона – не можете не помнить, ее было много и она была важна.

Теперь же она должна несколько потесниться, уступая место вот такому буддистскому узлу бесконечности.

Вы его пока еще не видели явно, однако, режиссеры делают все, чтобы дорожные развязки, его напоминающие, были вплетены в эпизоды не просто так.  Думается, что всяко-разные «случайности не случайны» и «все взаимосвязано» будут здесь как нельзя более уместны.  И опять мы видим Велкоро и Семена в баре, где славная Лера Линн поет тягучие и совсем не калифорнийские грустные песни. Узел-то бесконечный – и мы вновь возвращаемся туда, откуда вынырнули в прошлый раз. Вполне возможно третий эпизод тоже будет с «барной» сценой…если, конечно, «вотэтоповорот» в конце серии  не станет чем-то удручающе реальным, в чем я очень сильно сомневаюсь. А общий вердикт – вторая серия лишь раскрывает и объясняет, не более. Мое пожелание простое – не хотелось бы слушать объяснения до той поры, когда уже станет не слишком интересно, к чему эти объяснения, собственно, были приложены. Однако пока что держат, пока что ждем.

Season 2, episode 1

Минималистичный резкий бит, грудное «Nevermind», знакомые заставочные размывы – кажется, стартовал новый сезон Трудетектива, которого поклонники ждали ровно в той же степени, что и боялись. Высокие планки, задранные сезоном номер один, вдруг стали как-то безнадежно недоступны еще до премьеры, и прослеживалось это даже в толках среди ожидающих зрителей.  Без Макконахи нет игры. Без Луизианы нет психосферы. Без  Фукунаги нет картинки.  И, пожалуй, толика правды есть в каждом из этих поменяных трех китов. Только вот настолько ли все потеряно? Решать предоставим зрителю.

Банально, знаю – да и скидывать на зрителя оценки порой так непрофессионально, так легковесно. Однако восприятие нового сезона действительно будет зависеть только от пары глаз по ту сторону экрана.  Без Макконахи игра все же есть, признать стоит, и сделаю я это с удовольствием и даже легким облегчением. Колину Фареллу не впервой играть потерянных, растресканных, печальных – первая же серия показала, что этот костюм ему ровно впору. Сомневались насчет Вона и Китча – да вроде и они на месте, адекватно воспринимаются, сопереживать им просто, пусть пока невнятно, за что именно. МакАдамс самую малость слишком красива для роли забившей на себя копшы…полицейского, но и это, кажется, компенсируют в дальнейшем.  Одно не радует: первая серия слишком много чести на себя взяла для раскрытия персонажей. Нуар нуаром, нагнетение нагнетением, но все же хотелось бы маленьких недомолвок, чтобы было куда дальше тосковать. Старина Раст все же держался, только под конец сериала чуть не развалился, а Велкоро, кажется, уже сейчас готов в пепел трескаться. Другое дело, что, быть может, Пиццолато нам готовит в котелке агнст промышленных масштабов  - в таком случае заранее снимаю шляпу. Поживем-увидим, семь серий еще вкушать или давиться – пока непонятно.

К слову о промышленности. Психосферу трогать и впрямь не стали, оставили на дне орлеанских болот. Заменили индастиалом, трубами-вонючками и дорожными развязками. Оно, собственно говоря, работает, потому как угнетает не меньше луизианских пейзажей. Пейзажи, чести признаться, были все же красивее, но это сугубо на любителя – кто-то и в городских ландшафтах легенды и местные сказания видит и радуется. 

Ну и малость о режиссере. Первый сезон радовал одним режиссером, причем прекрасно ту самую психосферу ощущавшим. Если Пиццолато дышал Луизианой, то Фукунаги это дыхание превращал в топкую блюзовую песнь – и получалось то, что надо. Сейчас же дышит Пиццолато не так уверенно, причем все больше в сторону материализма, который для него, скорее, эксперимент,  а не разумение бытия, а подхватывать  все это изобретательство должны люди разные. Первый блин комом не вышел, надо признаться – были там удачные решения, заставляющие смачно щелкать языком от визуального наслаждения. А был, к сожалению, и сумбур, которого удалось избежать в части первой, заменив его на размеренность, которая играла на руку в большей степени. Если «там» у нас было два героя и две полярные жизненные позиции, и все это мусолить можно было хоть до бесконечности (припоминаем анекдот про двух заключенных, что двадцать лет вместе сидели, а наговориться так и не смогли), то «здесь» у нас героя четыре – и все, простигосподи, импотенты, придавленные и озлобленные, вечно озирающиеся, будто Леонард Коэн им за спиной свое язвительное упадничество шепчет. Много ли им будет чего обсуждать – вопрос большой, однако, эмоция эта импотентская довольно сильна, в кинематографе не заезжена и оккультно-одобрительна. Из этого определенно можно  булки печь. Другое дело, вкусные они будут или так себе, на троечку – станет ясно через серии две-три. Будем вглядываться дальше, интересно-то стало как-никак.